Перед музыкой на коленях

2 декабря исполняется 30 лет со дня открытия органа в Ульяновской филармонии.

Органист Александр Титов (на снимке), заслуженный артист России, приглашает публику на второй концерт органного фестиваля, посвященного юбилею «короля инструментов», который состоится также 2 декабря, в 16.00. Накануне Александр Николаевич рассказал корреспонденту «СК» о «самочувствии» одного из лучших органов России, носящего имя «Ойле».

И «короли» болеют

— Александр Николаевич, что такое возраст для органа?

— 30 лет для органа при бережном отношении к нему – конечно, не возраст. Но, попав в климатические условия, отличные от тех, в которых он создавался, орган перенес много болезней. В Германии – а фирма «Ойле», строившая наш орган, немецкая – мягкий влажный климат. Здешние морозы и воздействие центрального отопления не лучшим образом сказались на самочувствии органа.

Это отмечали органные мастера, обслуживавшие его в первые три года. Как назло, едва кончился гарантийный срок, произошла серьезная поломка.

Треснула виндлада – воздухораспределитель второго мануала (клавиатуры. — Ред.). Дерево болезненно реагирует на относительно низкую влажность воздуха, пересыхает и трескается, как любая, извините, мебель. Для того чтобы заклеить эту трещину, мне пришлось снять около тысячи труб!

— Со стороны кажется, что инструмент монолитный, сдувай с него пылинки – и вся забота…

— Так кажется, потому что механизм находится внутри. Кроме двух с половиной тысяч труб от 20 сантиметров до пяти метров 60 сантиметров длиной, орган – это еще и сотни механических, электрических и прочих соединений. И этот очень большой и сложный механизм иногда ломается.

Я настраиваю орган и лечу его болезни все 30 лет.

Бывает, приходится по нескольку дней добираться до сломавшегося узла. Прошлой зимой я десять дней простоял на коленях перед органом.

Искал «точку шепота»

— Наверное, лучший зал для органа – это готический собор с высокими потолками?

— В общем, да, чем выше потолок, тем дольше «живет» звук после того, как он фактически отзвучал. В принципе, у нас не такой уж низкий потолок, но материалы, которые были использованы примерно 35 лет назад во время ремонта, изуродовали акустику зала. Храмы строили из камня, отражаясь от которого, звук продолжает жить, а у нас на потолке – блоки стекловаты. Вот интересный факт: Иоганн Се-бастьян Бах дружил с непревзойденным органным строителем Готфридом Зильберманом.

Прежде чем Зильберман начинал строить орган, Бах приезжал в храм, для которого предназначался инструмент, и изучал акустику. Он находил место, в котором будет слышен шепот из противоположного конца храма! В этом сотрудничестве были построены многие органы Зильбермана. Я играл на двух его органах, испытал фантастические ощущения, хотя со времени их создания прошло почти триста лет.

Красивый и богатый

— Известно, орган строят под конкретное помещение. Для Ульяновской филармонии он создавался таким же образом?

— Да, сюда приезжали органные мастера, изучив акустические свойства нашего зала, они построили орган в городе Баутцене. В Ульяновске орган собирали два месяца, месяц ушел на интонировку и настройку. Чтобы привыкнуть к инструменту, у меня было всего два дня. Но концерт состоялся в сроки, на нем побывала тогда директор, а сегодня владелец фирмы «Ойле» фрау Ингеборга Ойле. А задумали установить орган в Ульяновске мы с моим педагогом, ныне профессором, ректором Казанской государственной консерватории Рубином Кабировичем Абдуллиным.

— Каков наш орган в звучании?

— Наш орган – один из лучших в стране, это отметили великие органисты. Один из лучших органистов Германии Фолькер Бройтигам отозвался о нем как о самом красивом и богатом по звучанию из известных ему Ойле-органов, глава советской органной школы Леонид Ройзман очень хвалил его.

Нам повезло, потому что до 1982 года по всему Советскому Союзу ставились в основном чешские органы и очень редко – органы немецких фирм.

Авторитет фирмы «Ойле» с годами только растет, а ведь в одной только Германии несколько органных фирм с многолетней историей.

— Слышала, что некоторые органисты организуют экскурсии «внутрь» органа, почему вы их не проводите?

— Находиться внутри органа – это прерогатива органного мастера. Кстати, среди органистов по пальцам можно пересчитать тех, кто заботится об органе. 2 декабря в Ульяновске выступит мой друг, народный артист России Владимир Хомяков, который тоже совмещает эти виды деятельности. И мне всегда приятно встречаться с этим человеком, который не просто знает и ценит Ойле-орган, но и хорошо в нем разбирается.

Чтобы Баха снова не забыли

— Приезжающие в Ульяновск органисты то устраивают световые шоу «вокруг» органа, то танцуют между исполнением произведений. Как Вы относитесь к подобным программам?

— Интерес к настоящей музыке не должен подавляться таким поверхностным отношением к органу. Были примеры того, что подобное случалось, и Баха забыли на сто лет. Хорошо, что Феликс Мендельсон заново открыл для мира его музыку, исполнив «Высокую мессу си-минор». Я надеюсь, что у нас столетнего перерыва не произойдет. Думаю, что люди, которые приходили слушать Брамса, Баха, Мессиана, Букстехуде, Мендельсона, будут приходить на ту высокодуховную музыку, которую орган «родил».

Я убежден: как бы ни складывалась культурная политика в филармонии, Ульяновской области и в стране в целом, все-таки название «филармония» обязывает нас к тому, чтобы пропагандировать музыку, столетиями подтверждающую свое качество. Кстати, хотя слово «филармония» сейчас перестает звучать, но со здания не исчезла табличка с этим названием, и музыканты продолжают считать, что они работают в филармонии, и все жители называют ее этим именем она останется филармонией, а «Дом музыки» лишь модным брендом.

— Расскажите, пожалуйста, про завтрашний концерт.

— Я исполню сочинение Макса Регера. Десять лет назад я был в Германии и сотрудники фирмы «Ойле» показали мне историческое место – скамейку под дубом, на котором два друга, создатель фирмы Герман Ойле и композитор Макс Регер, сидели и много разговаривали. И я решил сыграть его сочинение, которое, может быть, было задумано под этим дубом. Рубин Абдуллин исполнит сюиту Ореста Респигги. Программу «От классики до джаза» подготовили Владимир Хомяков и саксофонист из Екатеринбурга Игорь Паращук. Владимир – редкий музыкант, который исполняет джазовые импровизации на концертах, это стоит послушать. Вероятно, в завершение мы с Владимиром сыграем в четыре руки.

Дата публикации: 01-12-2012 Автор: Анна Школьная

http://sim-k.ru

www.principal.su