Константин Волостнов: орган — это моя жизнь

19 августа в Областной филармонии выступил известный органист Константин Волостнов. В преддверии концерта он ответил на несколько вопросов.

— Константин, насколько орган и органная музыка современны сегодня?

— Это вопрос для диссертационного исследования. Но если ёмко (и в применении к России), то в культурном пространстве орган, безусловно, современен. Посетите любой концерт органной музыки, посмотрите, сколько людей приходит, и вы убедитесь в её актуальности. Более того, такого активного интереса к органу, как у нас, я не видел, например, ни в Англии, ни в Америке. Вместе с тем, академическое искусство сегодня переживает кризис. Оно находится в большой опасности упрощения и низведения до поп-формата. Просветительская функция классической музыки, функция эталона, эстетического камертона в последние десятилетия уходит на второй план, уступая место развлекательной. И это огромная проблема. Ведь если человеку не с чем сверять внутреннее состояние, если постоянство его нравственной константы, поверяемое эталоном прекрасного, нарушается – пиши пропало.

— Много ли музыкальных произведений для исполнения на органе создано в XXI веке?

— Парадоксально, но, несмотря на упомянутые мной печальные тенденции, в области композиции для органа можно обнаружить даже некий расцвет. Как при какой-то опасности любое живое существо начинает мобилизоваться, так и здесь преданные, посвятившие жизнь подлинной музыке композиторы, начинают сопротивляться всеобщему «попсовому» тренду с утроенной силой. Поэтому пополнение, в частности, органного репертуара сегодня осуществляется необычайно активно. В том числе и в России. В качестве примеров можно назвать и творчество Ирины Дубковой, и замечательных композиторов Армана Гущяна, Дмитрия Дианова, у которого масса органной музыки. Нельзя не назвать представителей старшего поколения, создающих свои сочинения и сегодня – это Роман Леденёв, Валерий Кикта.

— Можно ли на органе исполнять опереточные темы или он исключительно серьёзный инструмент?

— Оперетта, в общем, не относится к жанру несерьёзному. Просто она, как правило, содержит довольно лёгкий сюжет. При этом сложность композиторской техники, применяемой в оперетте, например, Штраусом, поражает – только представьте, пятиголосный канон… Это же Бах! Также всегда стоит обращать внимание на качество музыки. Оперетты Штрауса – гениальны. Хотя по большому счёту орган – вселенная торжественного, вдумчивого, глубокомысленного, он больше обращён в сторону духовных, космических процессов и канкан для него нетипичен.

— Кто из композиторов всех времён считается самым идеальным для органа?

— Разумеется, Бах. Тут, наверное, со мной согласится подавляющее число и профессионалов, и почитателей органного искусства.

— В какой стране сейчас больше всего признанных органистов?

— Знаете, процесс признания или непризнания в органно-исполнительской сфере лежит несколько в иной плоскости. Нередко признание имеет локальный характер, оно может быть обусловлено вкусами и притязаниями публики. И то, что допустим, признано в Германии, не будет так популярно в США. Вот если говорить о школе, о том, где она более фундаментальна…

— Где же?

— В Германии, а конкретнее, в Штутгарте.

— Скажите, Вы из музыкальной семьи?

— Нет. Я из семьи советских экономистов. — А почему орган? — Я им увлёкся ещё в детстве. Впервые услышал его по телевизору, когда мама обратила моё внимание на красивую «стену» за спиной у оркестра. Довольно скоро этот инструмент захватил меня полностью. Мне было интересно всё – от технического устройства до широчайшего спектра издаваемых звуков и их воздействия на человека.

— Где учились мастерству?

— Вначале музыкальная школа, далее училище при Московской консерватории. Потом пять лет в консерватории, аспирантура. Затем высшая школа в Штутгарте, «солистен-класс».

— Вы собираетесь выступить в Калининграде – городе, в культурную канву которого органная музыка, извините за каламбур, вплетена органически. Чем собираетесь порадовать местную публику, удивить?

— В свете того, чем я поделился в самом начале, сегодня считаю своим долгом обращать внимание аудитории на то подлинное, глубокое, фундаментальное, что несут в себе органная музыка и классическая музыка вообще. Искусство не должно беспрерывно забавлять, прежде всего оно обязано возвышать и очищать. У концертов академической музыки всегда есть и просветительская задача. Я буду играть Баха, а также довольно редко исполняемую русскую органную музыку. Прозвучат полифонические циклы великого немецкого композитора и как ответ его первых отечественных почитателей — сочинения в таком же духе Глазунова, Гедике и Катуара.

— Самая понимающая, самая благодарная публика…

— По поводу отдельных стран сказать сложно. Везде своя специфика восприятия и реакции. Но я считаю, что посещение концерта — это уже своего рода благодарность и проявление понимания органной музыки.

— Есть у Вас особенно дорогие и любимые произведения?

— То, что играю в настоящий момент.

— Традиционный вопрос. Что в ближайших концертных планах?

— Дел впереди – масса. Во-первых, так уж получилось, что и на меня легла работа по проведению в Московской консерватории уже Третьего Международного конкурса органистов имени нашего классика, замечательного композитора Александра Фёдоровича Гедике. Во-вторых, запись диска в Рижском Домском соборе. Далее – мои традиционные циклы в Государственном Музее музыкальной культуры – пять концертов Баховской музыки. Дом музыки – запланировано два концерта. В январе состоится традиционный Международный фестиваль «Орган плюс в Царицино», на этот раз посвящённый Франции. Конечно же, продолжатся и гастроли по России, которые мне всегда очень дороги, так как кроме языка музыки нас объединяет язык родины. С годами замечаю, что это для меня достаточно важно.

— И последнее. Орган для Вас…

— Это моя жизнь.

Материал подготовил Александр Клименок

http://freekaliningrad.ru

www.principal.su