Памяти выдающегося органиста

Все еще трудно даже мысленно сказать: он был. Ваагн Стамболцян, умудренный, задумавшийся, смотрит из самой глубины души – теперь уже только на фотографии.

Народный артист Армении, основоположник армянской органной исполнительской школы, Ваагн Стамболцян был ведущим органистом нашей страны, центром, вокруг которого образовалась, развивалась органная культура страны. На протяжении более полувека – с момента первого выступления на сцене Союза композиторов Армении до недавнего концерта в Большом зале им.А.Хачатуряна – он покорял своим изумительным искусством многочисленных почитателей. Выдающийся педагог, яркий исполнитель, он вел интенсивную исполнительскую, педагогическую и музыкально-просветительскую деятельность.

Думается, многим памятны его последние выступления. Его встречали и провожали, как всегда, громом рукоплесканий, долго не смолкавших и не дававших артисту возможность начать играть следующее сочинение. Все видели в нем нашего прежнего, любимого артиста, его выразительное лицо, жесты, полные благородства и достоинства. Но порой чувствовалось, что артисту что-то мешает. За этим неуловимым “что-то” скрывалась болезнь, и каждое его выступление было самопожертвованием. На каждом концерте он опустошал себя и вновь возвращался к жизни. Впрочем, это было органической потребностью, потому что игра на органе, музыка были единственным источником и смыслом его жизни.

Многим памятен и юбилейный концерт, прошедший в Большом зале имени Арама Хачатуряна, ставший подлинным торжеством армянской исполнительской школы. Насыщенная программа, составленная из лучших сочинений органной классики и современных авторов, посвящалась памяти жертв Геноцида армян 1915 года. В концерте помимо Ваагна Стамболцяна выступили и его бывшие студенты, которые сами уже давно завоевали “любовь пространства” и получили широкое признание и в Армении, и за рубежом. Символично то, что именно Ваагн Стамболцян впервые вместе с незабвенной певицей Лусине Закарян исполнением армянской духовной музыки в апреле 1965 года отметил эту трагическую дату.

Концентрация событий в одном этом вечере была поистине уникальной. Концерт можно было бы назвать и “Приношением учителю”: именно в эти дни музыкальная общественность отмечала 80-летие со дня рождения выдающегося по масштабу артистического и педагогического дарования и по размаху своей деятельности артиста. Мэтру стоя аплодировали друзья, коллеги, вся музыкальная общественность, зарубежные гости.

Держался юбиляр на сцене неприметно и совершенно просто. Он вовсе не походил на мэтра, признанного корифея исполнительского искусства. И ясно было, что это его всегдашнее естество и сущность. На расстоянии скольких световых лет отстоял Стамболцян от иных разудалых юбиляров, поминутно расправляющих плечи и становящихся на цыпочки, чтобы казаться величественнее и значительнее! Человек редкой чистоты, удивительной, иногда просто болезненной скромности, он всю свою жизнь преданно служил искусству и воспитал целую плеяду талантливых органистов, которые и в этот вечер, как всегда, продемонстрировали достойный уровень, покоряя исполнением, в котором глубина мысли соединялась с вдохновенностью чувств и озаренностью.

Исполнительской деятельности В.Стамболцяна обязана своим зарождением и развитием армянская органная культура. С именем Стамболцяна и его бывших студентов связано и широкое признание этой школы за рубежом.

…Вспоминаются далекие студенческие годы, когда мы впервые попали на сольный концерт артиста в Союзе композиторов, где впервые в Армении был установлен орган. Зал был переполнен, многие сидели на бордюрах на улице. На сцене появился строгий, со спокойным лицом и пристальным взглядом артист. И полился мощный, ликующий солнечный поток звуков, от которых сжималось сердце. Слитые с музыкой двигались его пальцы на клавишах. Артист один управлял страстями, стихиями и судьбами. Мощный заряд нес в себе каждый взятый им звук, и невозможно было не поддаться этой гипнотической силе – сила эта властно владела всем залом. Словно настраивая слушателей по собственному камертону, артист заставлял в каждом звучать новые, еще неведомые струны. В те далекие годы мы еще не знали его. Мы открывали его для себя. Но было ясно одно: в концертную жизнь входил неординарный художник.

С годами он стал нам дорог неповторимостью своего творческого облика: мы узнавали его по первым же характерным очертаниям его отшлифованного исполнительского почерка. Он создал свой исполнительский стиль и стал любимцем самой взыскательной публики не только в нашей стране, но и за рубежом. Выступления Ваагна Стамболцяна, а впоследствии и его учеников, и гастролеров из разных стран позволили ереванцам ознакомиться с огромным репертуаром органной музыки. Концерты органной музыки послужили стимулом и для нашей композиторской школы: музыку для органа стали писать такие авторы, как Авет Тертерян, Тигран Мансурян, Ерванд Ерканян и другие.

По-разному происходит развитие крупных творческих личностей. Сравнение ранних образцов исполнительского искусства Стамболцяна с теми, что относятся к более позднему времени, вызывает ощущение редкой естественности, гармоничности творческой эволюции, по законам которой развивалось его искусство.

Важнейшей чертой его характера было естественное, не афишируемое, но и непоколебимое чувство внутренней свободы и независимости. Искусству Ваагна Стамболцяна многие обязаны самыми светлыми мгновениями своей жизни. Слушая, как он исполняет армянскую духовную музыку или своего кумира Баха, мы поднимались к вершинам духовной жизни, отвергая суету и обыденность, покидая пределы повседневности. Тут музыка переставала быть искусством, а становилась духом человеческим. И невозможно было не поддаться его артистическому воздействию.

Более полувека дарил артист нам свое искусство. За всем этим – жизнь мастера, его великий труд, равный каждодневному жертвоприношению себя искусству, которое, словами поэта, “не читки требует с актера, а полной гибели всерьез”. Для артиста всегда существовал один путь: поверить музыке, пережить ее, сделать своей и только таким образом познать в ней то общечеловеческое, что было свойственно великим композиторам.

Играть Баха для него было величайшей радостью. Именно его музыка способствовала тому, что со второго курса фортепианного факультета Ереванской консерватории, где он учился в классе Арно Бабаджаняна, Стамболцян перевелся в Ленинградскую консерваторию, в класс известного органиста и педагога И.Браудо, воспитавшего целую плеяду артистов. Орган стал главной школой Стамболцяна, открыл ему, где таится музыка. Не фортепиано, не теоретические дисциплины, а орган, в котором он благодаря великому Баху услышал голоса земли и неба. Когда-то было сказано: “Если бы город зазвучал, как оркестр, наверное, музыка его была бы похожа на музыку Баха. На его “Пассакалию”, на его “Магнификат”, органные прелюдии и фуги. Удивительно, как современна эта музыка”… Для Стамболцяна музыка Баха служила противостоянием той беспощадной жестокости, с которой действительность обрушивала на нас буквально лавины поводов для отчаяния, недовольства, раздражения. Слушая органную музыку Баха, ощущаешь причастность к таинствам мироздания, гармонии добра.

Велика заслуга Стамболцяна и в пропаганде армянской средневековой музыки, лучшие образцы которой прозвучали именно в его исполнении. Благодаря ему армянская духовная музыка вошла в репертуар многих европейских органистов.

Очень много места в творчестве Стамболцяна занимала педагогическая деятельность. Еще в 1966 году по его инициативе в Ереванской консерватории открылся органный класс, где обучались теперь уже известные органисты А.Адамян, Н.Агабекян, Л.Абрамян… Самое большое значение он придавал своеобразию личности будущего артиста. Вместе с тем он умел помочь молодым органистам в реализации их собственных возможностей, о чем свидетельствовал и юбилейный концерт, где каждый из участников продемонстрировал высочайшее мастерство, свой собственный исполнительский стиль.

…Теперь на наших афишах мы больше не встретим имени любимого артиста. Внучка потеряла любимого деда, дети – любящего отца, жена – прекрасного мужа, а Родина – преданного сына, одного из самых ярких самобытных художников.

И все же он – не был, а есть! Есть и долго еще пребудет в своих учениках, в нашем искусстве. В них – живая душа Ваагна Стамболцяна.

Наталия ГОМЦЯН, “Голос Армении”