Иван Дмитриев

НА ИГРУ ГОСПОДИНА ГЕСЛЕРА, СЛАВНОГО ОРГАНИСТА

225

О Геслер! где ты взял волшебное искусство?

Ты смертному даешь, какое хочешь, чувство!

Иль гений над тобой невидимо парит

И с каждою струной твоею говорит?

302

Сердца томного биенье,

Что вещаешь мне в сей час?

Отчего в крови волненье,

Слезы капают из глаз?

Звук приятный и унылый,

Ты ль сему виною стал?

Ах! когда в глазах у милой

Я судьбу мою читал,

Сердце также млело, билось,

Унывало, веселилось

И летело на уста!..

Но что! Иль Феб или мечта

Играет надо мною?

Внезапу всё покрылось тьмою;

Слышу лишь топот бурных коней,

Слышу гром с треском ядер возженных,

Свист стрел каленых, звуки мечей,

Вопли разящих, стон пораженных,

Тысячей фурий слышу я рев.

Прочь, прочь, ты жалость! смерть без пощады!

Ад ли разинул алчный свой зев?..

Увы! то одного отца несчастны чады,

То братия, забыв ко ближнему любовь,

То низши ангелы лиют друг друга кровь,

Дыша́т геенною, природу попирают

И злобой тигров превышают!

О смертны! о позор и ужас естества!

Вы ль это дело рук и образ божества!

Ах, не шли гонцов ко граду,

Верна, милая жена,

Погаси свою лампаду,

Ты навек уже одна!

Не напрасно предвещали

И тебе, нежнейша мать,

Сны ужасные печали:

Перестань уж сына ждать!

Перестань! Уж он страдает

С лютой смертию в борьбе,

Томным взглядом подзывает

Друга нежного к себе.

И с последнею слезою

«Друг, — вещает, — не тоскуй!

303

Дай проститься… Бог с тобою!..

Бедну матерь… поцелуй»…

Сокройся от меня, терзательна картина,

Юдоль печалей, мук, о бедствующий мир!

Но чей я внемлю глас, сладчайший лебедина,

Нежнейший томных арф, стройнейший громких лир?

О коль величествен! Я с оным возвышаюсь!

Восторжен! к тверди восхищаюсь,

Уже над тучами парю!

Что чувствую и что я зрю?

Я солнцы зрю незаходимы;

Зрю солнца солнцев горний храм;

Там светодарны херувимы

Бряцают по златым струнам,

В восторге распростерши крилы.

И движут стройные светилы.

О непостижность! что со мной?

Где смертного несовершенства?

Я в море плаваю блаженства!

Я вне себя! — Стой, Геслер, стой!..

Лишаюсь сил, изнемогаю…

И лиру пред тобой бросаю.

<1795>