Рубин Абдуллин: Музыка лечит, но и может сделать больным

Автор: Ольга ИВАНЫЧЕВА, Фото: Фарит МУРАТОВ

Почему музыкальное образование становится все менее доступным? Какая музыка действует на организм, как лекарство, дает энергию, а какая, наоборот, забирает силы? Об этом мы беседовали с гостем редакции «Казанских ведомостей» — ректором консерватории, народным артистом России и Татарстана, профессором Рубином Абдуллиным.

Музыка только для 12 процентов детей

— Рубин Кабирович, сегодня проблема музыкального образования, особенно начального, стоит очень остро. В чем причина подобной ситуации? 

— Это связано с тем, что в 1993 году Министерство образования России отнесло музыкальные школы к системе дополнительного образования. А «дополнительное» — значит необязательное. Это что-то вроде школы продленного дня. Музыкальные школы стали вталкивать в нишу, которую раньше занимали дворцы пионеров и дома детского творчества. В школах искусств запускают общеразвивающие программы: от музыки, театральных и танцевальных студий до фото-,
изокружков, школ дизайна и юных моделей.

— А в советские времена было иначе? 

— Да, музыкальные школы находились в системе начального профобразования. Там было немного предметов, но все они были профессионально ориентированы, развивали слух, знакомили с музыкальными инструментами, помогали выявить ребят, у которых призвание к музыке. Я сам продукт той системы. Проучился год в Зеленодольской музыкальной школе. Жил в Волжске и на уроки ездил на автобусе. Помню, когда заканчивал первый класс, я на сцене играл со школьным оркестром концерт Гайдна. Представьте, в зеленодольской школе был настоящий оркестр! А сейчас поищите, в какой есть оркестр? Еще одна ключевая проблема. Существует федеральное постановление, которое регламентирует, что в художественных, музыкальных школах дополнительного профессионального образования должны заниматься не более 12 процентов от всех школьников, а в спортшколах — не более 20 процентов.

— Чем опасны такие ограничения?

— В средние музыкальные школы не попадает необходимое количество детей, которые в дальнейшем могут стать профессиональными музыкантами. У нас просто не будет кадров. Школа — консерватория — оркестр, театр — это пирамида музыкального развития общества. Музыкальные школы — фундамент этой пирамиды. А сейчас этот фундамент находится под самым большим ударом. В прошлом году у нас была встреча с Президентом Татарстана Рустамом Миннихановым, и я попросил его об одном — преодолеть для республики этот 12-процентный ограничительный барьер для Казани.

Богатый — не значит счастливый

— У властей есть понимание всей важности этой проблемы?

— Понимание есть. Недавно в Москве прошло очередное совещание совета по культуре, где серьезно обсуждался этот вопрос. Мы живем в обществе дикого капитализма, где главная ценность — деньги. Материальное благосостояние, к сожалению, не делает человека счастливым и не дает удовлетворения. Поэтому человек, который становится богатым, начинает дурить. Он просто не знает, что со всем этим богатством делать. Отсюда алкоголизм, наркомания, преступность, терроризм, другие беды. Борьба с этими социальными пороками требует больших капиталовложений, создания специальных госструктур. Но результата нет. Нет, потому что нарушена духовная оболочка человека. Эту защитную оболочку дает искусство, духовное и художественное воспитание, в том числе и детские музыкальные школы.

Современное общество развивается, становится более сытым. Но как оказалось, самое трудное — не достичь определенного уровня благополучия, а воспитать человека, который будет обитать в этом более совершенном материальном мире. Человек должен быть готов к такому благополучию и должен уметь воспользоваться всеми достижениями цивилизации по назначению. Надо понимать, что не все измеряется деньгами. Великий полководец Александр Македонский, покоривший полмира, умирая, повелел похоронить себя с открытыми руками, чтобы все видели, что он с собой ничего не взял.

Орган дарит свободу и здоровье

— Интересно, что вы ощущаете, когда садитесь за орган? 

— Свободу… И еще я всегда чувствую его вес. Это тяжелый инструмент. Первый чешский орган появился в Казани в 1972 году. Он весил примерно 8 тонн. В актовый зал консерватории его привезли в двух вагонах. Детали инструмента были в тяжеленных ящиках. Мы, студенты, разгружали его с помощью взвода солдат. Ящики поднимали на третий этаж актового зала, лифта в то время в консерватории не было. Этот орган верой и правдой прослужил Казани 20 лет, а теперь украшает сцену Набережночелнинского органного зала.

— Общий язык с новым органом, установленным в БКЗ в 1997 году, быстро нашли?

— Это один из лучших органов в России, у нас с ним полное взаимопонимание. Орган сам тебя воспитывает и учит. Если, конечно, ты хочешь учиться, умеешь слушать и слышать инструмент. Орган устроен, как человек: у него есть легкие, сердце. Он дышит, как человек.

Кстати, изобретенный во II в. до нашей эры, до VIII в. орган был светским инструментом. Его строили для католических соборов. Чем больше собор, тем больше должен был быть инструмент.

Когда играет орган, в соборах специально открывают все окна, чтобы музыка была слышна далеко за пределами храма. Титулярный органист Ватикана Хуан Антонио Парадель уверял меня, что в это время в радиусе 50 км происходит лечение людей. Этому есть вполне научное объяснение — частота волны звука органа нормализует работу всего организма, настраивает его на здоровый лад. Не случайно в перинатальном центре Санкт-Петербурга еще в XIX в. был установлен орган, чтобы будущие мамы могли слушать пение ангелов.

— Многие ученые убеждены, что музыка обладает большой целительной силой… 

— Да, послушал человек хорошую музыку — у него прошла головная боль, улучшилось настроение. Отчего это произошло, он не задумывается, как и о том, что его сделало больным. Но если бы он подумал, каким звуковым полем себя окружает, то нашел бы причину многих своих болячек и депрессии. В основном нас окружает поп-культура, а это страшная разрушающая сила! Ее даже музыкой назвать нельзя. Это маскировка под музыку. Но обществом массовая культура воспринимается как настоящее искусство. Это очень опасно.

Курай из лыжной палки

— Недавно Госсимфонический оркестр РТ представил альбом «Антология музыки композиторов Татарстана». Что бы вы включили в нее? 

— То, что сделал оркестр под управлением Александра Сладковского, важно и достойно уважения. Конечно, если бы я составлял антологию, то выбрал бы другие произведения, другой человек составил бы свою антологию. Но главное — есть начало. Эту серию необходимо продолжать.

— В консерватории есть факультет татарского музыкального искусства, кафедра татарской музыки. Значит, специалисты по национальной музыке есть и будут? 

— Кафедра татарской музыки была организована раньше, чем провозглашен суверенитет Татарстана. У нас есть известный оркестр «Татарика», который объездил полмира. В Европе интерес к национальной культуре очень велик, наших музыкантов принимают всегда замечательно. На волне суверенитета интерес к национальной музыкальной культуре возрос. Но не обошлось без перекосов и перегибов: «А давайте всех научим играть на курае!» И детей стали учить. Казалось бы, это хорошо. Но где взять инструменты? Я был поражен, когда увидел, что дети играют на курае, сделанном из лыжной палки! Звучит такой курай ужасно — как лыжная палка. Почему слух, вкус детей надо уродовать таким инструментом и говорить, что это и есть настоящий народный курай? Это дьявольская подмена! То же самое и со струнными инструментами. Люди старшего поколения помнят, что у нас были магазины «Культтовары», где продавались маленькие скрипочки, виолончели, другие инструменты для детей. Сейчас даже этого не осталось, инструменты очень дорогие и недоступные для семьи со средним достатком.

Утром — музыкант, днем — ректор

— Рубин Кабирович, как в вас уживаются ректор и музыкант?

— До сих пор не уживаются! Административную и творческую работу действительно сложно совмещать. У меня это плохо получается. Мой день начинается в половине пятого утра. Перед тем как попасть в консерваторию, я обязательно должен посидеть за инструментом. У ректора большой круг обязанностей, которые требуют неотрывной работы. Приходится постоянно погружаться в эту сферу. Поэтому только ранним утром я могу позволить себе посидеть за инструментом.

— А какая музыка придает вам силы и помогает восстановить энергию?

— Все зависит от настроения. Могу поиграть фантазии Моцарта или экспромты Шуберта, народные мелодии. А еще в сложные моменты вспоминаю, как тяжело было моим дедам, но они не сломались. Дед по линии отца из Дубъяз. Он был крепким середняком, у него лошадь имелась. Он расширил наделы и нанял работников. За это его вывели на площадь и били оглоблями. Ночью он собрал всю семью — семерых своих детей, и пешком ушел в Казань. Дед по линии мамы был главным виноградарем Массандры. Он учился на стипендию графа Воронцова, закончил в Париже Сорбонну. Это стало роковым для него и всей семьи — его объявили врагом народа. По сравнению с испытаниями, которые выпали на их долю, любые наши проблемы кажутся не такими страшными.

Рубин Абдуллин — известный пианист, органист, педагог. Окончил Казанскую консерваторию по классу фортепиано и Ленинградскую — по классу органа. В его репертуаре музыка XV — XX веков. Гастролирует по России, Европе, США.

Лауреат Госпремии им. М.Джалиля в области литературы и искусства (1988), лауреат Госпремии РФ (2000). Член Международного союза музыкальных деятелей.

Завкафедрой органа, клавесина и арфы в консерватории. Инициатор и один из авторов проекта реконструкции актового зала консерватории — ныне Большой концертный зал им. С.Сайдашева. В 1997 году в зале был установлен большой концертный орган Flentrop и спроектирована регулируемая акустика. За эту работу авторский коллектив удостоен Госпремии России. Под руководством Рубина Абдуллина осуществлена реконструкция и техническое переоснащение главного учебного здания консерватории и введены два дополнительных учебных корпуса.

http://www.kazved.ru

www.principal.su