Органист Вансан Дюбуа: «Что такое аутентичность? Мы не знаем»

Вас приветствует студия TUT.BY-TВ. Меня зовут Юрий Зиссер. Я интернет-бизнесмен, но сегодня выступаю в роли любителя органной музыки. Наш сегодняшний гость — представитель нового поколения французских органистов, выпускник Парижской Высшей национальной консерватории, профессор Страсбургской консерватории Вансан Дюбуа, который в эти дни находится с визитом в Минске. Здравствуйте, Вансан!

Здравствуйте, Юрий! Спасибо за Ваше приглашение.

Вансан, я хотел бы задать Вам несколько вопросов.

Пожалуйста.

В мире столько разной музыки! Она нас буквально окружает. Однако это совсем не та музыка, которую исполняете Вы. Насколько актуальна сейчас классическая музыка вообще и органная в частности?

Как директор консерватории могу отметить, что молодые люди все больше и больше интересуются классической музыкой, классическими инструментами. Конечно, мы окружены разной музыкой, более современной — например, рок- и поп-музыкой. Однако это не исключает интерес молодежи к классической музыке, который я замечаю все больше и больше.

Другой вопрос, как преподнести классическую музыку людям: для этого нужно много учиться, изучать теорию, ежедневно заниматься музыкальными упражнениями. Это трудно, поэтому некоторые предпочитают заниматься музыкальными направлениями, более легкими для исполнения.

Возвращаясь к вопросу об актуальности органной музыки, скажу, что я заметил и увеличившееся число уроков органной музыки в консерваториях, и возросшее число студентов, которые их посещают. Значит, органная музыка не умирает, она жива. Органы в церквях восстанавливают, а в концертных залах строят новые. Проходит все больше и больше концертов органной музыки, и это еще одно доказательство актуальности.

Не слишком ли много времени отнимают у органистов обязанности, связанные с сопровождением церковных мероприятий? Не мешают ли творчеству, преподавательской и концертной деятельности?

Думаю, это зависит от места работы музыканта. Например, органистам, служащим в крупных храмах и больших приходах, приходится сопровождать большое число служб, что не оставляет им много времени на занятия музыкой. Но есть и много органистов, которые играют на одной-двух службах в неделю, организуют несколько репетиций хора. У них достаточно времени для концертов и упражнений. Все зависит от храма, в котором служит органист.

А как Вы справляетесь с этим?

Я — француз, а у нас во Франции нет таких церковных законов об органистах, как в Англии, Германии и США. Это означает, что органист при церкви или соборе может играть на органе в любое время, несет ответственность за техническое состояние инструмента, его обслуживание и ремонт, но не обязан играть на каждой службе. Времени на концерты и практику остается достаточно. Т. е. должность органиста при церкви у нас не является работой. Ты аккомпанируешь службе, ты organiste titulaire (штатный органист, главный органист. — Прим.) — и все.

Вы являетесь organiste titulaire Кафедрального собора в Суассоне, находящегося далеко от Страсбурга.

С прошлого сентября я не связан с Суассоном. Я был там titulaire в течение 12 лет. Но, как Вы справедливо заметили, это очень далеко от того места, где я сейчас живу. От Страсбурга до Суассона почти 500 километров. Поэтому на данный момент я не являюсь постоянным главным органистом ни при каком храме. Но я знаю, что в соборе Суассона хотят, чтобы я продолжал оставаться их органистом: буду иногда приезжать туда, может, раз в год.

Понятно. Вансан, а насколько уместно исполнять религиозные произведения в филармонии и, наоборот, светские — в храме?

Мне это кажется уместным: в конце концов, это просто музыка. Вы играете органную музыку на органе, а где — не столь важно. Это может проходить в церкви или в концертном зале. Гораздо важнее то, чтό Вы хотите донести до публики, какие произведения для нее подготовили. Если хотите в концертном зале сыграть хоралы Баха — это не проблема. А если хотите в церкви исполнить его трио-сонату, которая не является религиозной музыкой, она тоже будет звучать очень хорошо.

Почему французская органная музыка в последние два столетия обогнала немецкую и стала передовой в мире?

О, спасибо! Не знаю, передовая ли она, но она, без сомнения, — одна из самых известных и знаменитых. Успех французской органной музыки начался с Сеза́ра Франка (французский композитор и органист, один из крупнейших композиторов XIX века. — Прим.), и после мы продолжили традицию, когда в Парижской консерватории занятия вели великие музыканты. Так все и развивалось: от великих профессоров к великим студентам, затем снова к великим профессорам и так далее.

И, конечно, не могу не сказать о французских мастерах, создававших органы, таких, как Клико и Кавайе-Коль (Робер Клико, Аристид Кавайе-Коль — крупнейшие органные мастера XVII–XIX веков во Франции. — Прим.), чьи инструменты вдохновляли музыкантов. И поскольку у них талант, возможность и великолепные инструменты для творчества, французская органная музыка стала одной из самых известных. Это мое мнение.

Когда Вы влюбились в органную музыку? Что повлияло на вас как на музыканта больше всего?

Органом я заинтересовался в 7 или 8 лет. Каждый раз, когда я был в церкви, инструмент приводил меня в восхищение. Тогда я сказал: «Я хочу играть на этом». Но моя мама считала, что сначала я должен научиться играть на пианино, а уже потом на органе. Я так и сделал — хотя фортепиано мне тоже нравится — начал играть на органе, потому что мне нравились звук и величие этого инструмента.

Согласны ли Вы с тем, что классическая музыка недемократична? Ведь для ее восприятия необходимы музыкальный слух, музыкальный и в какой-то мере духовный опыт.

Это сложный вопрос. Скажу так: музыка, как и спорт, изобразительное искусство, танец, не является врожденным навыком человека. Природой нам даны физическое тело и способность говорить. Все, чему мы научаемся потом, недемократично. Потому что, например, математика или биология не являются тем, чем будет заниматься каждый человек. Над такими умениями и знаниями нужно работать, чтобы преуспеть. С музыкой так же. Но я считаю, что сделать музыку более демократичной могут уроки музыки в школе, с как можно более раннего возраста.

Дети должны ее слушать или учиться играть?

Нет, петь! На мой взгляд, пение — самый демократичный способ заниматься музыкой, потому что нет необходимости покупать инструмент, можно петь группой, и это довольно просто. Однако необходимо учиться «читать» музыку так же, как читать тексты на русском, белорусском, английском, знать буквы и слова. И тогда музыка становится демократичной. Каждый ребенок может петь в школьном хоре.

Вансан, как Вы относитесь к электронным музыкальным инструментам, в частности, электронным органам и вообще электронным инструментам с семплами настоящих органов, какое у них будущее? Не произойдет ли как с цифровой фотографией, ныне широко используемой теми же самыми профессиональными фотографами, кто ее еще десять лет назад презирал и проклинал?

Акустические и электронные инструменты будут существовать. Нельзя заменить одни другими. Невозможно представить себе пианиста, играющего сольный концерт на Clavinova (бренд бюджетных цифровых фортепиано, производимых корпорацией Yamaha. — Прим.). Он будет исполнять его на Steinway или Bösendorfer (всемирно известные компании — производители роялей. — Прим.). Так почему же органисты должны играть на Johannus или Rodgers (распространенные бренды электронных органов. — Прим.)? Это, конечно, возможно, но я считаю, что если музыкант играет на акустическом инструменте, то он должен и концерты давать на нем. Акустический звук глубже и натуральнее, мы должны сохранить его. Электронные органы полезны для тех, кто не имеет дома настоящего: он не занимает много места, и на нем можно практиковаться, как на обычном инструменте с клавишами и педалью (клавиатурой для ног. — Прим.).

Но лучше иметь небольшой акустический орган. Мне кажется, он позволяет лучше контролировать звук при касании и делает музыку более живой. Электронная музыка более плоская, на электронных инструментах касанием нельзя управлять. Именно поэтому электронные органы никогда не заменят настоящие духовые органы: из-за механики и динамики инструмента.

Как вы относитесь к аутентичному исполнению? Есть смысл пытаться исполнять музыкантов так, как это делали во времена их жизни — например, в низком строе? Или мы сможем лучше их понять, исполняя в современной манере?

Это тоже непростой вопрос. Мое мнение таково: мы не знаем, как люди играли несколько веков назад, ведь у нас нет музыкальных записей. Но даже если бы они и были, мы могли бы сказать: нет, это произведение должно исполняться не так. Поэтому лично для меня гораздо важнее анализировать язык и пометки композиторов, которые они делали, сочиняя музыку.

Музыку нужно понимать, анализировать и исполнять так, как задумал композитор. Я имею в виду, что если композитор хочет создать напряжение в этом фрагменте, то нужно понять, как оно достигается, и интерпретировать его так, как было задумано.

Музыкант должен быть убедительным, а не аутентичным. Что такое аутентичность? Мы не знаем. Желающие аутентики — а некоторые исполнители предпочитают быть своего рода музыковедами, играющими на органе — должны играть Баха на органе, лишенного электромотора, без света электрических ламп, при свечах…

Чем дальше заходить в этом направлении, тем абсурднее становится сама идея. Поэтому нужно играть выразительно, но уважая тот смысл, который в музыку вложил композитор.

Большое спасибо, Вансан. В студии TUT.BY-TВ был Вансан Дюбуа, директор консерватории в Страсбурге. Меня зовут Юрий Зиссер, я любитель органной музыки.

Большое спасибо, Юрий, продолжайте Ваше увлечение органной музыкой и миром органов. Пообщаться с Вами было очень приятно!

Благодарю!

Справка TUT.BY:

Выпускник Парижской Высшей национальной консерватории музыки и танца (класс органа Оливье Латри) Вансан Дюбуа за годы учебы собрал коллекцию консерваторских «первых премий»: по органу, гармонии, контрапункту, фуге и композиции. За ними последовали победы на двух крупных международных органных конкурсах: Гран-При и Золотая медаль на конкурсе «Royal Bank Calgary International Organ Competition» (Канада, 2002) и Первая премия конкурса «Xavier Darasse» в Тулузе.

Эти события послужили импульсом к началу активной гастрольной деятельности: Вансан Дюбуа посещает Европу, США, Канаду, Азию и Тихоокеанский регион, выступает в известных концертных залах — Венский Konzerthaus, Концертный зал им. П. И. Чайковскогов Москве, Spivey Hall в Атланте, Центр исполнительских искусств в Филадельфии Kimmel Center, Suntory Hall в Токио, King’s College в Кембридже, Notre-Dame de Paris, Национальный концертный зал им. Белы Бартока в Будапеште. Сольные концерты органиста прошли в филармониях Лос-Анджелеса, Филадельфии, Гон-Конга.

В Дюбуа сотрудничал с симфоническими оркестрами Лос-Анджелеса, Филармоническим оркестром Радио Франции, Национальным оркестром Франции, филармоническим оркестром Гран Канария, оркестрами Пикардии и Бретани под управлением таких дирижёров как Чон Мён Хун, Евгений Светланов, Эдо де Ваарт, Франсуа-Хавьер Рот, Стефан Денев.

Органист принял участи в многочисленных международных фестивалях в Ванкувере, Штутгарте, Монреале, Шартре, Кембридже, Лиссабоне, Оттаве, Дрездене, Мерзебурге, Роскилле. Его выступления транслировались на французском, австрийском, канадском, австралийском и американском радио.

Дискография артиста включает произведения В. А. Моцарта, Л. Вьерна и М. Дюпре, Ф. Листа, С. Рахманинова, М. Дюруфле и И. С. Баха (записанные, в том числе, совместно со скрипачом О.Рафаэлем).

В 1996 году В. Дюбуа стал штатным органистом в соборе Сен-Бриё, в 2001 — в Суассонском кафедральном соборе; в 2008 году был назначен директором консерватории в Реймсе, а в 2011 году — консерватории и Высшей академии музыки в Страсбурге.

http://news.tut.by

www.principal.su