Орган для немца — как для русского балалайка

Зинаида ШЕМЕТОВА.

Выдающийся немецкий музыкант Хуберт Майстер считается лучшим в мире интерпретатором органной музыки Баха. Недавно знаменитый исполнитель впервые побывал в России, дав всего два концерта: один в Большом зале Московской консерватории, другой — в Ярославской филармонии. Визит мировой музыкальной звезды в провинциальный город, безусловно, событие. А обязаны мы ему давней дружбой ярославской органистки Любови Шишхановой с Хубертом Майстером — они познакомилась много лет назад на семинаре в Австрии. После концерта, прошедшего с неимоверным успехом, нашему корреспонденту удалось побеседовать с Хубертом Майстером.

— Господин Майстер, вы получили приглашение приехать в Ярославль еще в 1991 году, но приехали только сейчас. С чем это связано?

— У меня всегда было желание побывать в России. В детстве, когда я учился играть на фортепьяно, у меня был русский педагог из эмигрантов. Я очень любил его, учил язык, читал русские книги. Это было в Регенсбурге, близ Мюнхена. В церковь на воскресные богослужения приходили русские эмигранты, я просил у них книги. Так я познакомился с творчеством Толстого, Гоголя, Достоевского. Эта литература производила на меня сильное впечатление. Когда Любовь Шишханова спросила, нет ли у меня желания приехать в Россию, я не задумываясь ответил: конечно, есть. Но шел 1991 год. Из России стали поступать тревожные известия. Я читал газеты, думая, правда это или нет, насколько опасно то, что там происходит. В Вальдхайме, где я живу, не так много событий. Поэтому были сомнения насчет поездки.

— У вас тоже было неспокойно. Например, Берлинская стена обрушилась.

— Для нас это не было связано с Россией.

— Вы сказали, что учились игре на фортепьяно. А как пришли к органу?

— Еще осваивал скрипку, альт. А с органом я был связан с детства. Мой отец играл на органе, часто мы с ним музицировали в четыре руки.

— Как вы думаете, есть ли разница в отношении к органу у наших и немецких музыкантов?

— У нас в каждой церкви орган, и для нас он как для русских балалайка.

— У нас все органисты — это концертирующие исполнители. А у вас?

— Во всей Европе вы не найдете только концертирующих органистов. Либо они еще играют в церкви, либо преподают.

— Существует ли противостояние между католическими и протестантскими органистами?

— Немножко есть. В школах идет раздельное обучение из-за разницы литургического богослужения. Однако процесс постепенно сглаживается, появляются школы, где нет раздельного обучения, а есть одно церковное отделение.

— В православном храме главным является слово Божие, поэтому там нет музыкальных инструментов. В католическом храме какую роль играет орган?

— Вот уже в течение 12 столетий одно предназначение органа — сделать богослужение праздничным, торжественным, другое — поддерживать хор. Единство архитектуры, живописи, музыки создает определенный настрой.

— Вы являетесь лучшим интерпретатором органной музыки Баха. Помните, как услышали ее впервые?

— Когда мне было девять лет, я пел в церковном хоре мальчиков. Помню, какое сильное впечатление произвела на меня си-минорная месса Баха. Специально заниматься его творчеством я не думал, это происходило исподволь. Я много играл композиторов добаховского периода, увлекался Чайковским, буквально был потрясен его музыкой. В 15 лет слушал только Чайковского. Я изучал музыку от композиторов прошедших эпох до современных. Не заметил, как все больше и больше погружался в Баха, стал заниматься теорией. Сейчас я работаю над банком данных, посвященных Баху. У меня три системы, очень сложные. Аналогов нет, поэтому работа очень трудная.

— В процессе работы находились новые произведения?

— Обнаруживается другое: произведения, которые приписывались Баху, оказывались не его, а учеников или композиторов из его окружения. Так что чем глубже погружаешься в Баха, тем его произведений становится даже меньше.

— В Германии есть еще такие же преданные исследователи?

— Наверное, каждый может сказать про себя утвердительно. Особенно в этом преуспели голландцы, которые считают: только они знают, как надо играть Баха.

— Научная работа в Германии дает средства к существованию?

— Да, если вы работаете профессором в университете, или критиком в большой газете, или являетесь специалистом научно-исследовательского института.

— Приходилось ли вам играть в Ватикане или перед европейскими титулованными особами?

— Нет, это не так интересно. Я думаю, у них нет такого понимания, какое есть у истинных ценителей музыки.

— В поездках вас сопровождает фрау Майстер. Она тоже музыкант?

— Нет, просто любительница. Она от отца узнала много музыки, играла с ним на органе.

— Где вы встретились?

— Она пела в студенческие годы в хоре, где я дирижировал. У нас три дочери. Никто из них не стал профессиональным музыкантом, но все они с любовью относятся к музыке. Младшая дочь играет в студенческом оркестре на альте, сейчас собирается с оркестром ехать в Китай на гастроли.

— Ваши впечатления о России?

— В официальных учреждениях столкнулся с хамством, а в кругу друзей — с таким добросердечием, какого нет в Германии. Россия — страна контрастов: можно чем-то восторгаться, а через мгновение появляется противоположное настроение. Некоторые моменты мне были вовсе непонятны. Почему, например, я должен забрасывать на верхнюю полку свой неподъемный чемодан? Россияне точно не выше меня, но как они умудряются это делать? Странно было слышать в поезде: «закрываются туалеты». Непонятно, почему при посадке в поезд надо показывать паспорт. Мы можем по всей Европе разъезжать без паспорта и без визы.

— Вы попробовали русскую водку?

— Да, нам она понравилась. Мы увезли бутылочку домой, но почему-то дома так вкусно не было. Водка, наверное, хороша только в русском обществе, с закуской и разговорами. А дома мы пили просто, как вино. Этот визит подарил много впечатлений. Мы увидели старую культуру. Люди за небольшую плату сохраняют ее, любят. Это очень впечатляет. Ваш орган прекрасно звучит, я считаю, что это счастье для Ярославля.

29 марта 2003

www.sevkray.ru

www.principal.su