Фото Татьяны Соколовой
Летний фестиваль классической и старинной музыки «Органные вечера в Кусково» проходит в столице уже в шестой раз. Он длится в течение всего лета: во дворце Музея-усадьбы Кусково за три летних месяца проходит около трех десятков концертов. В программе — выступления знаменитых российских и зарубежных органистов, звезд оперной сцены и исполнителей старинной музыки на аутентичных инструментах.
Основатель и художественный руководитель фестиваля — Елена ПРИВАЛОВА-ЭПШТЕЙН, одна из наиболее успешных органисток молодого поколения. Выпускница Московской консерватории, в настоящий момент она работает в рижской церкви Св. Павла, выступает с сольными и ансамблевыми концертами, сотрудничает с Барочной капеллой «Золотой век», филармонической хоровой капеллой «Ярославия», Камерным оркестром Kremlin. Елена Привалова-Эпштейн в интервью Юлии ДМИТРЮКОВОЙ – для «Независимой газеты».
— Елена, довольно трудно поверить в то, что в течение нескольких лет вы были единственным организатором такого масштабного фестиваля. Первый фестиваль в 2010 году вы провели буквально через несколько лет после окончания консерватории — и фактически без бюджета… Откуда такая уверенность в том, что в стране, находящейся на периферии органной культуры, кто-то придет слушать орган — и не в концертный зал, а в усадьбу, да еще и летом, и не только по выходным?
 |
| Фото Татьяны Соколовой |
— К тому времени я уже работала в разных сферах менеджмента классической музыки и шоу-бизнеса. В частности, за год до старта фестиваля я была директором камерного оркестра Kremlin и видела во всех подробностях, как делаются проекты в небольших залах. Конечно, руководить чужим проектом и проводить свой собственный — это абсолютно разные вещи! Но к моменту начала моего фестиваля я уже умела работать с прессой, нужными сегментами аудитории, информационными партнерами… Поэтому уже первый фестиваль собирал публику. Сначала я экспериментировала с датами: это были и пятницы, и воскресенья, и среды. Я искала те дни, когда приходит наибольшее количество публики, и начиная с третьего фестиваля у меня была сформирована сетка мероприятий, которой я стараюсь придерживаться и поныне: среды, субботы и иногда воскресенья.
— Почему для фестиваля был выбран именно Дворец в Кусково? С одной стороны, здесь бережно сохранен благородный дух классицизма: архитектурному ансамблю невероятно повезло с реставрациями, он не был превращен в пышный «новодел». Но, с другой стороны, усадьба отдалена не только от центра, но и от станций метро, и добираться сюда из других районов города не очень удобно. Не было ли у Вас опасений, что люди сюда просто не доедут?
— О красоте Кусково вы уже всё сказали! А вот на счет удаленности — это и плюс, и минус. Летом не выезжающие на дачу москвичи нередко стремятся отправиться в бывшие подмосковные усадьбы. У Кусково здесь большой плюс, поскольку усадьба находится в пределах города. Более того, есть еще и туристический сегмент. Концертная жизнь летом затихает, и гостям столицы просто некуда пойти: остаются только музеи, выставки и усадьбы… И в данном случае это как «два в одном»: можно посмотреть исторический памятник архитектуры, великолепную резиденции графов Шереметевых — и послушать классическую музыку.
— Кому адресован фестиваль, профессионалам или любителям?
— Наш слушатель с каждым годом становится все более требовательным и профессиональным, он «растет» вместе с кругом участников фестиваля. В первых фестивалях участвовали сплошь молодые органисты: студенты, аспиранты и недавние выпускники Московской консерватории и Академии музыки имени Гнесиных. Но с каждым годом исполнительский уровень заметно повышался. Начиная с третьего фестиваля, в нем ежегодно принимают участие такие известные органисты как Алексей Шевченко, Фёдор Строганов, а с пятого фестиваля — ведущий российский органист Алексей Шмитов. Так и с публикой: если раньше были лишь случайные слушатели, пришедшие на прогулку в усадьбу и оставшиеся на концерт, то теперь у нас сформировалась постоянная аудитория. Звонки с вопросами о программе фестиваля начинают поступать уже в феврале!
— Руководство Музея идет Вам навстречу? Ведь фестиваль не имеет государственной и спонсорской поддержки…
— Директор усадьбы Сергей Владимирович Авдонин к нам очень хорошо относится, администрация при организации концертов всячески помогает. Насчет спонсорской и государственной поддержки — в ее отсутствии есть свои плюсы, мы не зависим ни от чьего мнения и предпочтений. Более того, спонсорские деньги всегда условны и обычно нивелируются количеством пригласительных билетов. В этом году у нас хорошие информационные партнеры, а также нам повезло, что одна московская фирма на весь сезон предоставила нам орган итальянской фирмы Viscount.
 |
| Фото Марины Илялетдиновой |
— Кстати, об органе. Современные исполнители довольно часто играют на цифровых инструментах. Качество этих инструментов постоянно улучшается. В некоторых помещениях — таких, как Дворец в Кусково, установить механический духовой орган невозможно в принципе. Насколько для Вас на данный момент цифровой инструмент является компромиссом? И довольны ли Вы звучанием тех инструментов, которые использовались на фестивале в последние годы?
— В принципе, во Дворце можно было бы установить и духовой акустический орган, размеры помещения позволяют. Но это может нарушить архитектурный ансамбль помещения, поэтому мы, по согласованию с руководством Музея-усадьбы, обходимся небольшими цифровыми инструментами. На моем фестивале звучали органы итальянской фирмы Viscount и голландской Johannus. У этих инструментов есть явные различия, но их объединяет то, что это современные инструменты, позволяющие исполнять музыку разных эпох, и это электронные инструменты! Следует помнить, что ни один, даже самый лучший электронный инструмент, не способен заменить духовой орган. Но в России приходится идти на компромиссы. Орган, который находится в зале в этом году, — это небольшой инструмент, но его звуковой мощи вполне хватает для «озвучивания» помещения. А за счет реверберации и акустики зала порой даже создается эффект «натурального» органного звучания.
— Вы принципиально не ограничиваете программу фестиваля единой стилистикой. Есть концерты старинной музыки, исполняемой на исторических инструментах или их современных копиях. Есть концерты из сочинений более поздних эпох — от романтизма до поставангарда. Некоторые программы объединяют в себе старинную и современную музыку, оригинальные партитуры и переложения. Звучат как признанные шедевры, так и малоизвестные в нашей стране органные сочинения — а их по-прежнему немало. Что является для вас первичным при составлении афиши: приглашение конкретных исполнителей (а они уже предлагают разные программы)? Или определение круга сочинений, инструментальных составов — и только потом обращение к музыкантам?
— Каждый год программа формируется различными способами. Поскольку бюджет фестиваля небольшой, я не могу диктовать исполнителям программы, однако все же могу выбирать. Обычно исполнители присылают на выбор две-три программы. В этом году мне хотелось поднять уровень солистов и пригласить к участию известных певцов и инструменталистов. Органисты зачастую «грешат» слабыми солистами, уже не знаю, почему так вышло… Поэтому я сначала приглашаю солистов, а потом подыскиваю им органиста. Есть музыканты, которых я не ограничиваю в выборе программ — и порой сама удивляюсь заявленным произведениям. Думаю — интересно, кто же захочет прийти послушать?.. И ведь находятся желающие!
— Чем нынешний, Шестой фестиваль, отличается от предшествующих?
— В этом году вся мировая общественность отмечает 330-летие со дня рождения Иоганна Себастьяна Баха. Для органиста Бах — это и хлеб, и вода, и воздух! Пожалуй, больше нет ни одного композитора с такой явной ассоциацией с инструментом — когда мы думаем об органе, мы думаем о Бахе и, наоборот, когда мы думаем о Бахе, мы думаем об органе. Великому немецкому кантору на нынешнем фестивале посвящены четыре «монопрограммы»: два сольных концерта — мой и Алексея Шмитова, концерт «Истории о Бахе» с участием народного артиста России Валерия Баринова и концерт для двух клавиров юных исполнительниц — Юлии Лихачевой (клавесин) и Марии Лесовиченко (орган). К слову, музыка Баха будет звучать почти в каждом концерте.
В предыдущем фестивале принимала участие певица Карина Деборд, проживающая во Франции, она выступит и в этом году — с органистом Фёдором Строгановым. Я решила попробовать пригласить других гостей из-за рубежа. На нынешнем фестивале уже выступили с концертом органистка Рудите Ливмане (Латвия – Германия) и Николай Николов (Болгария – Германия). Однако, я не уверена, что это хорошая идея — сделать мой фестиваль международным. Я думаю вернуться к идее участия в нем только российских органистов и увеличить присутствие молодых талантливых музыкантов, как это было прежде.
— Какие фестивальные программы в июле и августе, на Ваш взгляд, нельзя пропустить?
— Все программы июля и августа достойны внимания. Если говорить о самых ярких, то это концерт 25 июля с солисткой Большого театра Екатериной Щербаченко, 22 июля — с талантливым молодым трубачом, солистом НФОР Кириллом Солдатовым. 15 августа интересную программу представит трио солистов барочной капеллы «Золотой век»: Игорь Лисов (траверс-флейта), Рустик Позюмский (виола да гамба) и Алексей Шевченко (орган). В расширенном составе капелла выступит на заключительном концерте 29 августа, где вместе со мной исполнит интереснейший концерт для органа и струнных композитора Александра Гедике, которого по праву называют основателем советской органной школы. 19 августа программу «Корифеи высокого барокко» представят контратенор Кирилл Новохатько (кстати, подающий большие надежды) и известный органист Александр Удальцов. И всё же каждый концерт июля и августа вызывает интерес.
 |
| Фото Татьяны Соколовой |
—- Существует стереотипное представление об органисте как об исполнителе крепкого сложения, широкого в плечах, с мясистыми руками… Вы же — хрупкая, невесомая, с тонкими пальцами… Откуда берется эта мощная энергия на концертах?
— На самом деле, это большое заблуждение — считать, что для игры на органе требуется физическая сила. При правильном туше можно играть без особых физических нагрузок даже не самых «тяжелых» механических инструментах, вроде органа Домского собора в Риге. Мой педагог Алексей Шевченко обучил меня важнейшим приемам игры на органе, и потому особых сложностей я не испытываю. А энергия – это уже из другой области, наверное, космической… Орган — сакральный инструмент и когда играешь в церкви, создается ощущение, что общаешься с Богом, эта энергетика остается и для светских концертов. Об органе я мечтала с детства, еще когда обучалась в музыкальной школе в Оренбурге. Хотя в моем родном городе не было ни одного органа! Только в прошлом году в католической церкви установили электронный орган. В Оренбурге я обучалась как пианистка, но осознавала свое несовершенство и невозможность поступления на фортепианное отделение в вуз моей мечты — Московскую консерваторию. Тогда я решила поступать как теоретик. Это мне удалось с первого раза: у меня абсолютный слух, аналитическое мышление, необходимое для решения задач по гармонии. Училась я хорошо, но очень хотелось быть исполнителем. Стала искать возможности, думала вновь о фортепиано, даже об арфе, узнав, что на этом волшебном инструменте тоже можно начинать поздно учиться. Но на нашем теоретическом курсе оказалось много органистов, и я, вспомнив свою детскую мечту, тоже «загорелась». Меня взяла к себе в класс заведующая кафедрой Наталия Николаевна Гуреева-Ведерникова. У нее всегда учились самые сильные студенты. В 2009 году по предложению Константина Волостнова я сыграла концерт в Царицыно, с того момента по-настоящему увлеклась исполнительством и начала много заниматься. Купила орган для домашних занятий — тот самый, на котором потом проводила несколько сезонов в Кусково. Чуть позже я договорилась об уроках с Алексеем Шевченко, который занимался со мной в течение трех лет два раза в неделю, и я полностью погрузилась в органное творчество. Не могу сказать, что было легко, каждый день занималась по шесть-восемь часов. Без очевидного результата участвовала в нескольких конкурсах. Несмотря на то, что премий и дипломов не получила, участие в конкурсах придало мне уверенности, концертной выдержки, я также научилась быстро осваивать новый материал и держать в руках большой репертуар. К слову, последнее умение мне часто пригождается, так как регулярно приходится играть подряд концерты с абсолютно разными программами.
— Выступали ли Вы в своем родном городе?
— В декабре 2014 года я узнала, что в моем родном Оренбурге католическая церковь проводит концерты органной музыки! С одной стороны, это отрадно, с другой — в глубине души я была очень расстроена… В моем родном городе, в котором с 2010 года я хотела проводить органный фестиваль, но всё никак не получалось, меня опередили коллеги, которые к Оренбургу не имели никакого отношения! Я связалась со священником, и мы договорились о проекте. Если до него все приезжающие органисты играли одну программу в течение трех дней, то я подготовила четыре разных программы и назвала проект «Мистерия органа». В четырех программах я исполнила музыку от эпохи барокко до ХХ века, ограничившись произведениями композиторов лишь двух стран — Германии и Франции. Концерты прошли с огромным успехом. На каждом концерте были переаншлаги, люди стояли в проходах. На первом концерте, увидев стоявших, я подумала, что через минут 15-20 они уйдут, но каково было мое удивление после концерта, когда я обнаружила, что остались все! Потом родители и педагоги долго вспоминали, как много шуму наделали мои концерты.
— Уже несколько лет Вы живете и работаете в Латвии — пожалуй, главном центре органной музыки на постсоветском пространстве. С недавних пор периодически выступаете с сольными концертами в знаменитом Домском соборе. Насколько сложно было «вписаться чужаку» в многовековую органную культуру Прибалтики?
— Как это ни странно, но в Латвии влиться в органную культуру мне удалось достаточно легко. Мои концерты проходят во всех самых значимых соборах этой небольшой страны. В частности, я играла и на самом большом органе Латвии, и это не орган Домского собора! Он установлен в церкви св. Троицы в городе Лиепая, в нем чуть более 130 регистров (в Домском — 124). Латвия богата инструментами — около 300 органов, и все исторические! В частности, в Угале установлен орган 1701 года, и когда органный мастер рассказывал об этом инструменте, то мы в шутку заметили, что Баху в это время было всего 16 лет…
— А на службах играть приходится? Строение современной мессы ведь довольно специфично — помимо традиционных молитв и псалмов, каденций и «аменов», в партии органиста есть еще и духовные песни на национальном языке…
— Это вы описали ход католической службы. В Латвии большинство церквей —лютеранские, и служба в них несколько отличается от католической мессы. Богослужение ведется на родном языке, то есть на латышском. Я еще не очень хорошо знаю язык, но службы играть могу, и бывает, что замещаю штатного органиста церкви св. Павла. Однако, пастор отдал мне в распоряжение концертную деятельность, и в основном я как раз ей и занимаюсь — играю сольные концерты и организую детские лекции-концерты.
— В Риге Вы проводите органные программы для детей, в необычной форме «музыкальных экскурсий». Для какого возраста они предназначены и чем отличаются от традиционного концерта или лекции?
— Дети — это самая благодарная и отзывчивая публика. Они не скрывают радости, но также могут легко заскучать. Обычно на лекции приходят дети от 5 лет. Главное отличие от других мероприятий в том, что дети воочию видят инструмент — мануалы, педаль, регистры. Я рассказываю об устройстве инструмента и иллюстрирую свой рассказ музыкальными произведениями. Бывает, что привлекаю детей к ассистированию, это вызывает максимальный интерес. Дети и взрослые располагаются за мной и видят, как я играю, как переключаю регистры. Для многих взрослых было открытием, что органист может самостоятельно управлять таким сложным инструментом. Были предположения, что на органе играют минимум два человека!..
— Не планируете ли осуществить такой проект в Москве?
— В Латвии это благотворительные концерты. Кто же в Москве предоставит орган на один час бесплатно? А сделать его коммерческим нереально, так как возле органа может поместиться максимум 15 человек. Это всегда камерные мероприятия, на которых дети и взрослые могут почувствовать магию органа, услышать, как начинает дышать орган, когда включается инструмент, как орган скрежещет, разговаривает….
— А как Вы относитесь к «раннему» обучению на органе — в музыкальных школах? Сейчас эта практика набирает обороты, школы закупают инструменты, открывают факультативы… Разумеется, это имеет просветительское, развивающее значение — в том числе для тех, кто не планирует в будущем становиться музыкантом. Но насколько это оправдано в профессиональном плане — заниматься органной техникой одновременно с постановкой рук на фортепиано?
— Это наиболее оптимальный вариант. По сути, правильная постановка рук и на органе и на фортепиано одинаковая. Сейчас уже выросло поколение детей, которые с детства играли на органе. И многие из них станут настоящими звездами.
— Очень многие органисты, получившие образование в России, едут работать в Европу — просто потому, что здесь им почти негде играть. Как, на Ваш взгляд, стоит решать эту проблему?
— Согласна, возвращаются в Россию единицы… Я знаю лишь одного органиста, который вернулся в Россию и преуспел — это Константин Волостнов. Решается всё просто — предоставлением работы! На самом деле, в России не так мало концертных залов и соборов, в которых установлены органы. Однако есть старшее поколение органистов, и есть администрация залов…
— Кстати, после появления фестиваля в Кусково орган зазвучал и в других московских усадьбах: появились органные концерты в Царицыно, а недавно открылись Органные сезоны в отреставрированном Петровском Путевом дворце.Ощущаете ли Вы себя первопроходцем «органной усадебной культуры» в Москве?
— В усадьбе Царицыно гораздо раньше появился орган, причем там механический духовой инструмент и круглогодично действующий концертный зал. Тем не менее, мой фестиваль был первым и положил начало многим проектам органной музыки. Несколько позже появился проект Волостнова во Дворце на Яузе, и после этого он уже организовал регулярные концерты в упомянутом Вами Петровском Дворце. Главное отличие моего фестиваля от других проектов — в том, что он проводится лишь в течение трех летних месяцев. Первопроходцем я себя не ощущаю, но осознаю, что достаточно много делаю для продвижения органной музыки. Самым главным достижением для меня является то, что появляются постоянные слушатели, многие из которых впервые услышали органное звучание на фестивале и потом уже отправились в собор — послушать живой инструмент. Думаю, это самая главная цель — способствовать продвижению исполнительского искусства на настоящем, духовом органе.
http://www.ng.ru
